Т1-15

понедельник, 11 февраля 2013

20:01

все записи пользователя в сообществе VtM fest

Смертный художник | тореадор. Выпрашивать Становление, чтобы почерпнуть вдохновение в новом состоянии. Последующее разочарование, необратимость. A+, по желанию song!Бостонское чаепитие "Безумный художник".

@темы: Тур I, выполненное, джен

URL

Он почти все время молчит - никогда не выходит из себя - ... Вот она! Пройдена! Лита. У неё всегда были враги, но все они были приходящим...

Свобода зависит в том, что бы зависить только от законов.... Интересные паралелли с родиной встречaешь иногда в Корее.... а что я должна была ответить, чтобы ты не исчез?

Комментарии

15.02.2013 в 21:32

Гость

Неформат, ~658 слов.
В некоторых местах двусмысленно. Извините.

читать дальшеРоберт едва не опоздал: художник стоял посреди комнаты, среди разодранных в клочья картин и методично обливал себя бензином. Закончив, он отшвырнул пустую канистру и достал из кармана зажигалку. Роберт метнулся к нему со стремительностью, выдающей в нем вампира, вывернул руку и отнял опасный предмет.
- Оставь меня в покое! Я хочу умереть! Хочу сдохнуть! – Кричал и хохотал художник. Это был хохот безумца. Роберт крепче перехватил его руки, прижал к себе, не обращая внимания на бьющий в нос едкий запах бензина.
- Что ты несешь? – Осадил его Роберт. – Что, черт возьми, ты с собой делаешь?!
Художник сосредоточенно пытался разжать руки вампира. Вид у него был при этом деловой и почти вменяемый.
- Чего тебе не хватает? Скажи, - Предпринял новую попытку Роберт – скажи, чего ты хочешь, и я дам тебе это. Все что угодно. Только прекрати… прекрати вырываться…
- То, чего я хочу, ты дать мне не в силах. – Сказал художник. Он крутанулся в руках Роберта и с внезапной силой ударил его в челюсть. Не ожидавший атаки Роберт разжал руки, отступил. Во рту появился металлический привкус крови.
- Хватит за мной бегать. Бесишь. Как ты меня бесишь! Ненавижу тебя!
- За что же так меня ненавидеть? – слабо улыбнулся Роберт – Ты просил бессмертия, и я дал его тебе. Ты ходил за мной и выпрашивал становление. Ты говорил, что мы будем творить настоящее искусство вместе, и я тебе поверил.
Но тот будто не слышал его.
- Хоть бы ты сдох уже и не досаждал мне, гребаный, доставучий ублюдок!
- Сдохну когда-нибудь, - согласился с ним Роберт – Никто от этого не застрахован.
Художник яростно буравил его взглядом. Но Роберт чувствовал, что приступ истерии прошел, и опасаться, что он что-то с собой сделает уже не стоит.
- Вампир или человек ты тот, кто ты есть. Как бы ты не хотел стать кем-то еще. – Сказал он, выпрямляясь и призывая на помощь всю убедительность, на которую был способен. – Даже если ты умрешь сейчас, в этом не будет никакого смысла. И завтра о тебе, кроме меня, никто не вспомнит. Только существуя ты можешь попытаться как-то это исправить.
- Я устал пытаться. Становление ничего не поменяло, стало только хуже. – Сказал художник. – Так какая разница? Слишком поздно для всей этой бесполезной, не нужной никому мазни…
- Ну почему ненужной? Мне она очень даже нужна. Я твой самый большой поклонник. - Роберт расплылся в улыбке. На зубах блестела кровь, поэтому улыбка получилась жуткой и жалкой одновременно.
- Ты больной. – Заключил художник и прошел мимо него в ванную. Хлопнул дверью, закрылся, включил воду. Постояв немного, Роберт услышал, как зашуршала одежда и звякнула пряжка ремня о кафель. Художник собирался принять ванну.
Вытирая окровавленные зубы рукавом, он присел на корточки и начал собирать обрывки холста, грязные, мокрые от бензина и мелкого мусора. Он складывал драгоценные кусочки в середине комнаты, как мозаику. Закончив, он отошел на пару шагов назад и прищурился, пытаясь разглядеть изначальный замысел в безнадежно испорченной работе. Сначала ему казалось, что художник рисовал цветы – потрясающие по красоте темно-красные розы, горящие рубиновым огнем в лучах заката, но, приглядевшись, он понял, как сильно ошибся. Картина представляла собой месиво из широких неровных мазков, которые складывались в перекошенные лица людей, уродов и существ, которых Роберт отродясь не видывал. Вся эта ужасная какофония кричала, рыдала кровавыми слезами и будто рвалась наружу, сплющенная в рамках пространства картины, как человечий фарш в давилке для старых автомобилей. Роберт непроизвольно поднес пальцы к губам в приступе брезгливости, словно увидев мерзкое насекомое. Теперь он понимал, почему художник разорвал картину и даже хотел сжечь себя вместе с ней. Но одновременно она притягивала своей чудовищной, чарующей и сводящей с ума неправильностью. Как бездна, от созерцания которой не можешь оторвать взгляда. И, вглядываясь в искаженные лица, Роберт увидел среди них себя. То самое насекомое, ловящее в паутину случайных жертв и высасывающее их изнутри. Неслыханно отвратительное и прекрасное до слез.
Всхлипывая и дрожа, как человек, переживший нервное потрясение, Роберт вывалился на улицу навстречу сгущающейся ночной темноте. Он побрел вперед, размышляя о картине и ощущая, как похожая темнота, только еще темней и непроглядней, охватывает его душу.

URL